Она сразу подумала, что новый преподаватель странный... Слишком грубый, слишком немногословный... Как оказалось, он ВООБЩЕ не преподаватель! А еще оказалось, что он очень круто целуется! И теперь она знает, что потребует за свою помощь в одном серьезном деле...
Что может готовить ночь Хеллоуина девушке, одетой в костюм ведьмочки?
Только встречу с двумя инкубами!
А что будет делать ведьмочка с двумя инкубами?
Ну… Вариантов много…
Соседка, маленькая беленькая кошечка, в ярости превращающаяся в комок агрессивной энергии.
Ух, я бы ее усмирил! По-всякому… Много, очень много способов мое больное воображение плодило.
Знала ли она, где обычно бывает моя ладонь, когда она визжит, бесится и стучит в стену, приказывая выключить...
Она – моя беда. Красивая до боли. И такая же неприступная. Я могу прыгать вокруг нее до посинения – даже не посмотрит… И что мне остается в такой беде делать? Вот именно…
Девочки, это будет короткая, очень короткая и веселая история про одну серьезную беду, приключившуюся с очень серьезным...
Женщина одна. Но, при ее внешности, это ненадолго. Так что, наверно, стоит поторопиться.
Я сунул Ветрянскому в руки бокал и пошел по направлению к незнакомке.
По пути разглядывал ее и чем больше смотрел, тем больше понимал, что она – как раз то, что мне нужно на сегодняшний вечер. И ночь. И...
– А давай так, ведьма, – хрипит он, не отрывая взгляда темного от моих губ прямо напротив, близко от его лица, – ты меня поцелуешь. А я встану. Хочешь так?
– Нет.
– Не хочешь?
– Не хочу.
– Не боишься? – голос грубеет, ладонь силой наливается, не причиняя боль, обозначая. Что может...
Она приближалась, легко, словно ногами не касалась пола, рыжие кудрявые волосы отливали красной медью. Саван мягко подчеркивал высокую грудь и гладкие бедра. Штатив в пробирками звенел в такт движениям.
На контрасте горели потусторонне зеленые, чуть раскосые глаза…
Генерал смотрел, оглушенный...
Прижимаясь к стене лифта и со страхом глядя на мрачного громилу-соседа, перегородившего ей выход, Кет думала только о том, чтоб невредимой доехать до своего этажа.
А вот о чем думал он, неторопливо изучая её жалкую фигурку тёмным разбойным взглядом – неизвестно…
Трубку накрывает массивная ладонь со сбитыми на костяшках пальцами. Тимур поднимает мой телефон:
- Слушаю.
Голос его настолько холодный, что продирает дрожью.
- Тот, с кем ты будешь теперь говорить по этому номеру. Говори, что хотел.
Еле слышное бормотание
Тимур кривит губы...
